ЧТО НАМ ИЗУЧАТЬ?

Джой Миллз

 Нигде, как нам напоминают во многих случаях, нет официального определения теософии. Членство в Обществе не зависит от принятия какого-либо символа веры: единственным условием вступления в эту организацию является согласие с тремя Целями Общества. Тем не менее, нам говорят, что нужно учиться. Существует множество противоречивых суждений о том, что значит «знать Теософию». Чтобы учить, нужно вначале научиться. Но чему? Что именно мы должны изучать? Для индивидуального искателя вопрос, что изучать, обычно диктуется личным интересом. На начальных этапах изучения Теософии искатель читает всё без разбора в стремлении изучить все направления, бредя или плавая в «безбрежном океане истины», как назвали теософию. Позже человек может начать придерживаться какой-либо программы, разработанной на основе интересов или предпочтений. Одни могут начать с «Тайной Доктрины» или с «Писем Махатм», в то время как для других ответом на внутренние вопросы могут стать тексты по медитации и духовная жизнь. Для некоторых неиссякаемым источником вдохновения и озарений могут стать работы Безант и Ледбитера. Другие же могут ограничиться работами Елены Блаватской и ее Учителей. Иные видят в литературе, издаваемой за пределами Общества, столько же теософии, сколько и в публикуемой им.  Все многочисленные индивидуальные подходы отражены в различных методах, которые присущи теософии (или тому, что мы называем теософией).

Когда мы обращаемся к групповому изучению, добавляются другие соображения. Изучающие теософию самостоятельно вправе преследовать личные интересы, но групповая работа требует определенной дисциплины, которая иногда выглядит накладывающей определенные ограничения на личный свободный выбор. Зачастую индивидуальные отличия в интересах, предпочтениях и взглядах требуют определенного урегулирования прежде, чем группа сможет приступить к работе. Возможно, будет необходимо установить какие-то рамки изучения, ограничивающие круг тем теософии, с тем, чтобы вся группа могла извлечь максимальную пользу. Но как тогда определить эти рамки? На основании чего мы можем сказать группе «Это круг наших интересов, а это выходит за их рамки»? Существуют ли критерии, по которым мы могли бы определить приближение к истине и удаление от нее? Просто сказать, что необходимо распознавание, это недостаточно и не разрешает дилемму, которая стоит перед нами.

Перед тем, как будет определено содержание обучения в группе, необходимо вначале определить цель, ради которой создана группа. Цель теософской группы может показаться очевидной, но так ли это в реальности? Раз уж каждый член группы признал Три Цели Общества, можно предположить, что именно они определяют фокус групповой работы. Но действительно ли Цели определяют цель группы? Многие теософские группы могут заявить, что их цель «Изучать теософию, чтобы делиться мудростью с теми, кто стремится к пониманию. Так ли именно определена цель или нет, но можно с уверенностью утверждать, что большинство теософских групп действительно изучают (на встречах членов группы) и действительно распространяют знания (на публичных выступлениях и лекциях). Но всё же, Цели Общества не предписывают изучение теософии (ибо теософия в них даже не упоминается) и не призывают к публичной работе. Поэтому возникает интересный вопрос «Какова важнейшая внутренняя цель, ради которой существует теософская группа?». Только тогда, когда ответ на этот вопрос будет найден, может быть выработан определенный подход к характеру и содержанию обучения в группе.

В соответствии с концепцией свободы мысли, официально заявленной Обществом, и согласно политике независимости групп, можно предположить, что каждая группа должна самостоятельно определять свои цели. На фоне официально заявленной свободы и независимости, проблема может рас- сматриваться и более глубоко: чтобы быть действенной, цель не может быть задана извне, относится ли это к индивидуальной или к групповой цели. Это особенно четко можно увидеть на примере тех, кто изучает теософию самостоятельно – в их случае можно признать, что эта цель неотъемлемо присуща природе человеческого существа. А то, что устанавливается извне, – это не цель, а дисциплина, которая помогает достичь цели. Применительно к группе можно сказать, что цель возникает из природы самой сути группы. Если что-то предписывается ей извне, то это не цель (хотя и может под неё маскироваться), а дисциплина, порядок, распоряжения и даже команды. Проблемы, которые чаще всего при этом возникают, являются результатом конфликта между внутренней целью (объявленной или не объявленной, сознательно определенной или бессознательно ощущаемой) и внешней командой, предписывающей заниматься тем, что указано.

Размышляя о природе цели, мы можем понять важность исследования в нашей групповой деятельности назначения и смысла существования группы. Если цель группы превосходит совокупность целей, выраженных её членами, группа обретает существование, становится сущностью, стоящей выше отдельных людей, которые её составляют. Каждый, кто участвовал в подлинной групповой работе, имел возможность на опыте убедиться, в том, что группа – нечто большее, чем сумма составляющих её индивидуумов. Признание этого факта является существенным при определении цели группы. В то же время это помогает понять, что цель одной группы не обязательно должна совпадать с целями другой группы или всех групп, даже если у них общие устремления и идеалы. Каждая теософская группа может спросить себя: «Почему мы существуем как группа? В чём наша уникальность?». Когда найден ответ на этот вопрос, тогда содержание изучения в группе становится ясным.

Выражая это по иному, мы можем предположить, что цель возникает из заинтересованности, из того, что нас интересует или волнует. В общем можно утверждать, что теософская группа имеет определенную заинтересованность и заинтересованность теософскую по своей природе. Эта заинтересованность соотносится с Теософским Обществом, неотъемлемой частью которого она является, а также с теми, кто может попасть в область влияния этой группы. Поскольку интересы группы имеют отношение к Обществу, можно утверждать, что Цели Общества являются направляющими при определении тематики изучения. Поскольку заинтересованность группы имеет отношение к тем, на кого группа имеет влияние, можно сказать, что обучение должно учитывать потребности и тех, с кем группа контактирует. Если действовать на этой основе, изучение в группе будет уже не неустойчивым компромиссом между индивидуальными интересами, а будет проистекать из двустороннего характера целей и назначения, которому служит группа.

Групповое изучение, которое таким образом возникает естественно, всегда внутренне относится к первопринципам, а внешне – к практической реализации. Групповая работа становится удивительно гармоничной и сосредоточенной, ибо побочные интересы, оправданные при индивидуальной работе, признаются не подходящими для групповой работы. В нашей групповой учебе мы стараемся постичь великие универсальные принципы мудрости. Ни один из членов группы не пытается навязывать группе свои собственные толкования или свою излюбленную «модель» истины, как бы он ни наслаждался индивидуальными направлениями исследований. Такие люди, безусловно, обогащают группу своими собственными открытиями, но совсем не обязательно, чтобы группа принимала их открытия за безусловную истину. В таком случае это бы обозначало: примите меня и мои идеи, или в случае отказа от приема моих идей вы должны отказаться и от меня и мне нужно уйти. Отсутствие собственнического отношения к идеям является sine qua non (обязательным условием) в работе группы. Конечно же, имеет место побочный эффект такого отношения, который может проявляться в не- желании делиться идеями и открытиями из-за робости или страха того, что идеи не будут восприняты. Но не является ли такое отношение результатом гипертрофированного чувства самосохранения или, другими словами, инвертированным самомнением? Такой подход распространяется на весь круг деятельности группы и должен быть принят каждым членом группы, если группа намерена достичь истинной гармонии, к которой ведет назначение группы. Имея в виду эту гармонию, мы стремимся исследовать универсальные принципы, а в усилиях сделать эти принципы полезными и работоспособными в окружающем нас мире мы обретаем то, что придаёт нашим исканиям уравновешенность.

Ответ на вопрос, что нам изучать, лежит, согласно этому анализу, не в формальных программах, утвержденных большинством голосов на основе компромисса индивидуальных предпочтений, а скорее, в более глубоком понимании характера нашей работы и в общем групповом сознании, ищущем воплощения своей природы или цели. На основании взаимного группового поиска определения принципов разрабатываются конкретные программы. Чтение и обсуждения, разработка и развитие таких программ, отражают индивидуальные интересы и менталитеты и служат фокусировке этих принципов на сфере человеческой деятельности в смысле практического их применения в разрешении жизненных проблем. Если мы ошибочно принимаем прикладные вещи за принципы, то возникает опасность распадения группы, это та область, в которой могут возникнуть разногласия, и пока эти разногласия будут влиять на базовые принципы, они могут стать причиной разъединения.

Это, конечно, предполагает не однообразие взглядов или подходов в работе группы, а единство целей. Если это признаётся, то совместное изучение и работа обогащают, так как новые прозрения и разные интерпретации стимулируют творческую мысль. Что нам изучать не является категоричным вопросом, отделенным от устремлений группы, а представляет собой точку фокусировки, в которой универсальные принципы соприкасаются с практическими нуждами, гармонизируя интересы и предпочтения, расширяя понимание и предоставляя возможность совершить увлекательное путешествие по новым континентам мысли. Парадоксальным образом истина сама себя открывает, и ответ на вопрос «Что нам изучать» можно найти в словах книги «Свет на пути»:

«Разыскивай путь… ищи его, изучая законы бытия, законы природы, законы сверхъестественного, ищи его с глубоким душевным стремлением к мерцающей звезде, которая светит внутри».

В конечном итоге, парадокс заключается не в том, что нет конкретного ответа, а в том, что сам ответ – это нескончаемый вопрос, это и есть поиск.

The American Theosophist, Volume 52, March 1964

Перевод Кеденко Л.Н

(Назад)